Башни Пражского града
Белая башня
|
Известная Белая башня на Градчанах в Праге была тем же, чем Бастилия в Париже и Тауэр в Лондоне - государственной тюрьмой первого класса. Белая башня в Праге уже пару столетий назад утратила свой вид и назначение, опустевшая и забытая, смотрит она в глубину живописного Оленьего рва. Сто лет назад ее внутренние помещения, раньше слышавшие только вздохи и плач осужденных, стали служить тесным жильем служителям храма Святовитского. Надо заметить, что в Пражском граде было две Белых башни. Одна служила государственной тюрьмой с самого своего начала с 13 века и до безжалостного градчанского пожара в 1541 году. Когда она сгорела, ее роль перешла к более мощной башне над Оленьим рвом, которая унаследовала ее название и стала не менее известной государственной тюрьмой. Эту Белую башню, стоящую над Оленьим рвом ближе к Пороховому мосту, ошибочно называют Мигулкой. Исчезнувшая Белая башня стояла не в крепостной стене, как остальные, а возвышалась над главными внутренними воротами, ведущими к королевской крепости с западной стороны. Она стояла приблизительно на том месте, где сейчас расположен въезд на третий двор, недалеко от императорской часовни. Она была четырехгранной формы, а ее последовательница - круглой. Ее сначала завершала острая крыша, а потом купол. В 16 веке на всех четырех сторонах башни были часы. Во время большого землетрясения 4 декабря 1281 года обе Белые башни выстояли, и Черная над выходными восточными воротами тоже. Башня над главными воротами с самого начала была очень важной, потому что по назначению была государственной тюрьмой, в которую заключали лиц благородного происхождения, провинившихся перед государством и королевской властью. Большой список лиц, которые содержались в мощных стенах этой башни, открывает пан Завиш из Фалькенштейна, а спустя столетие надменными вельможами в башню был помещен король Вацлав IV. После него еще два века в Белой башне сменялись разные заключенные, виновные перед государством или церковью, пока огонь рокового пожара не прекратил ее предназначение, которое вместе с названием перешло к башне над Оленьим рвом.
Однако истории эти погрузили Белую башню в слишком густую мглу жуткой романтики, рассказывая о ее камерах пыток и гладоморнях, наполненных костями замученных жертв, о прикованных к стене скелетах. Более поздние исследования в тюремных башнях королевского Пражского града не обнаружили ни костей, ни ниш с оковами в стенах, не говоря уже об известной «железной деве», которая якобы стояла в Белой башне или во дворе бургграфства. Но доказано, что преступники, осужденные к смерти, которых по различным причинам нельзя было публично казнить рукой палача, были заключены в подземные тюрьмы градчанских башен, чтобы там умерли от голода. Когда их смерть была установлена, трупы извлекали из тюрьмы и хоронили. Что касается происхождения названия обеих Белых башен, то наиболее вероятным кажется, что оно связано с белым цветом белогорского песчаного мергеля, из которого построены обе башни. Название «Мигулка», ошибочно приписываемое второй Белой башне, в средние века давали почти каждой круглой башне, потому что она напоминает округлые формы рыбы миноги (mihule). Надзор за Белой башней, равно как и остальными градчанскими тюрьмами сначала осуществлял Пражский бургграф, который также исполнял обязанности судьи на королевском Граде, а в Пражском крае его замещал местный бургграф, назначенный из рыцарского сословия, в то время как Пражский бургграф происходил из знатного панского рода. Кабинет бургграфа располагался в Черной башне, там же были и судебные канцелярии. Когда со временем должность бургграфа сменило учреждение земского наивысшего бургграфа, то к нему перешли и судебные полномочия на Градчанах, и надзор за заключенными. Познакомимся с судьбами узников обоих белых башен. Перечень государственных заключенных открывает пан Завиш из Фалькенштейна, один из знатных чешских вельмож из рода Рожмберков периода правления короля Пршемысла Отакара II, который с товарищами позаботился о падении этого правителя, чтобы взять в жены его красавицу супругу Кунгуту. Ослепленная внешним лоском молодого кавалера, который героически владел мечом и не менее искусно трубадурской лютней, овдовевшая королева действительно отдала руку и сердце пану Завишу, который по причине несовершеннолетия ее сына Вацлава II стал первым лицом в стране. Его безмерное честолюбие привело к его падению после смерти королевы Кунгуты, когда в 1288 году пригласил короля Вацлава II на крестины его сына, которого родила вторая жена Юдита. Враги Завиша, в число которых входила и супруга Вацлава II королева Итка, наговорили королю, что Завиш хочет отобрать у него не только корону, но и жизнь. После долгих колебаний молодой Вацлав II решил отомстить Завишу за все, чем он провинился перед его отцом. Сначала пообещав Богу за свои жестокие действия против второго мужа своей матери построить в Збраславе великолепный монастырь, король принял приглашение, оговорив, что Завиш его лично проводит до Бржеслава, где должно было происходить крещение в присутствии венгерского короля. В первых числах июня 1288 года пан Завиш прибыл в Градчаны. Здесь его хитростью изолировали от сопровождавшей свиты и объявили об аресте. Завиш обнажил меч и после продолжительного сопротивления был схвачен и заключен в Белую башню, где провел два года. Там заключенный «много добрых песен сложил», которые чешский народ знал еще в 15 веке, и даже возникли предположения, что он является композитором некоторых песен, сохранившихся в Кралодворской рукописи. Первый этаж этой Белой башни служил входом на Пражский град, а тюрьма располагалась над входом. Пан Завиш отказывался отдать королю драгоценности и королевские города от королевы Кунгуты, поэтому два года находился в тюрьме над входом в Пражский град, после чего был казнен 24 августа 1290 года. В последующие бурные годы и частые гражданские войны во время правления Яна Люксембурга Белая башня заселялась намного чаще, хотя об этом не сохранились исторические сведения. Легенда повествует, что во время Карла в Белую башню был заключен рыцарь Рацек Загора, который в своей крепости Бор у Гораждёвиц выколоть глаза приходскому священнику. За свое преступление он должен был подвергнуться такому же наказанию, и до самой смерти провел свою жизнь слепым. О Белой башне времен Вацлава IV появляются исторические сведения, и через сто лет после пана Завиша в Белой башне появляется знатный вельможа пан Маркварт из Вартенберка, второй наивысший камергер императора Карла IV, владелец замков Рогожец, Жлеб и Збирог. В 1387 году этот пан с другими недовольными захватил землю, обыскивая купцов, направлявшихся к королевскому двору. Спустя несколько месяцев пан был заключен в Белую башню и в 1392 году умер, предсказав на смертном одре королю, что тот тоже дождется своего заключения в этой башне. И это предсказание сбылось в течение двух лет - 8 мая 1394 года заговорщики захватили короля Вацлава IV в Краловом Дворе у Бероуна и отвезли на Пражский град, где посадили его в Белую башню и приставили стражу. 22 июня, опасаясь атаки пражан для освобождения короля, надменные паны перевезли короля из Белой башни в крепость Пршибенице, потом на Крумлов, и наконец, в крепость Вильдберк в Ракоуси, откуда только в августе выпустили его на свободу. Однако спустя 8 лет король снова оказался в плену - 6 марта 1402 года его арестовал брат, венгерский король Зикмунд в Королевском дворе на Старом Месте пражском. Вацлава IV вели через Староместский рынок, по всем улицам до Пражского града, и там снова посадили в башню. В этой тюрьме Вацлаву IV пришлось своему брату правомочие на управление Чехией, и его чуть не постигла судьба пана Завиша из Фалькенштейна, и его коварный брат Зикмунд приказал бы водить его по королевским крепостям и городам, чтобы он вынудил их население сдаться. В Белой башне Вацлав IV просидел до 18 июня, когда Зикмунд отвез его в Крумлов, потом в крепость Шаумберк, и наконец, в Вену. Его сокамерник маркграф Прокоп последовал в заключении примеру пана Завиша и развлекался сочинением низкопробных стихов на латыни. В 16 веке Белая башня стала жертвой пожара, который вспыхнул 2 июня 1541 года в доме «На Баште» (Na Baste) на Малой Стране и так широко распространился, что большая часть Малой Страны и Градчан с королевским Градом сгорели до пепла. От дома, стоявшего перед Пражским градом, загорелась Белая башня, крытая медью. Горела от верхнего купола вниз до самого конца. В тюрьме Белой башни сгорел заключенный. От башни остались только четыре стены без крыши. Значение Белой башни как главной государственной тюрьмы было утрачено. Король Фердинанд сразу после пожара начал восстанавливать Пражский град, расширив его так наз. Фердинандским крылом. Белая башня тоже была обновлена, но ее внутренняя часть уже не служила тюрьмой. Ее помещения на трех этажах были присоединены в соседнем новом крыле. В верхнем этаже под куполообразной крышей поместили куранты, которые должны были заменить расплавленные огнем часы Святовитской башни. Тюремные помещения были перенесены в большую башню крепостных стен над Оленьим рвом ближе к Прашному мосту, которая была такой же старой, как и входная Белая башня, но многие из-за круглой формы называли ее Мигулкой. На нее, до того времени безымянную, было перенесено и название Белой башни. Она тоже была построена из белого песчаного мергеля (опоки). Так белая башня вступила на арену чешской истории, и вскоре стала в Праге и во всей Чехии еще более легендарной, чем ее предшественница. С самого начала, в 1544 году, новая Белая башня приняла в свои крепкие стены первого заключенного - доктора Вацлава Митманека, проповедника в Тынском костеле. После него Белая башня встречала благородных арестантов в том же году, когда в камеры пришли не менее пяти членов рода панов Шликов, которые вели давний спор с королем Фердинандом I о месторождениях и чеканке монет в новом горняцком городе Яхимов. В следующем году Белая башня принимала церковного сановника, декана из Старого Болеслава, которого обвиняли в том, что он дал несколько облаток колдунье для ее черных дел. Колдунью приговорили к сжиганию на костре, а сведений о наказании для декана не сохранилось. Печальную репутацию Белая башня получила, когда в нее поместили лидеров сословного восстания утраквистов и приверженцев Общины чешских братьев. Тюрьмы Пражского града после подавления сословного восстания были заполнены виновниками против королевской власти. Вскоре после того, как эти заключенные получили милость от Фердинанда I, и тюрьмы опустели, в Белой башне встречаем чешского летописца Вацлава Гаека из Либочан, известного как своей лживой хроникой, так и задиристостью и поиском судебных споров. Хотя как католический церковный сановник и как писатель чешской хроники, освещавший историю страны и народа с позиций с их позиций, он оказал великую службу католической церкви, но с капитулом Святовитским он был на ножах, и постоянно принимал участия в процессах. В 1549 году он оставил свою должность пробста в Старом Болеславе и нашел прибежище в монастыре доминиканок у св. Анны в Старом Месте пражском, намереваясь там провести остаток своей беспокойной жизни. Но из этого уединения он метал молнии против многочисленных своих врагов, в т.ч. и обвинял их в отпечатанных памфлетах. В результате доноса о недостаточном почтении к святым мощам Гаек опять ввязался в судебный процесс, в котором позволил себе коснуться чести королевского двора, за что был заключен в Белую башню. Спустя некоторое время Фердинанд I выпустил его, и он вернулся исповедником в монастырь доминиканок у св. Анны. Прожил там четыре года и умер в 1553 году. Похоронен был в костеле при монастыре, которому завещал все свое имущество. Во время правления императора Рудольфа II, когда в Праге собралось много авантюристов со всех концов Европы, Белая башня постоянно была заселена более или менее известными заключенными. Известный немецкий алхимик Филип Якуб Густенгофер, которого Рудольф II вызвал из Страсбурга в свою императорскую лабораторию на Градчанах. Там он лишил императора больших денег на свои алхимические опыты, и за свой обман был заключен в Белую башню. Ему удалось бежать, Рудольф отправил преследователей, который поймали алхимика в Страсбурге и привезли обратно в Прагу. Его снова посадили в Белую башню в самую нижнюю тюрьму, откуда выпустили только после признания, что его искусство алхимии было обманом, что никакие трансмутации он не умеет проводить. Алхимик отправился к саксонскому курфюрсту, где снова занялся жульничеством, а курфюрст передал его палачу, который на виселице прекратил жизнь обманщика. Еще более известный алхимик, Едвард Келли, англичанин, который несколько лет одурманивал своим умением императора Рудольфа и Вилема из Рожмберка, лишив их больших денег, был в мае 1591 года в Собеславе схвачен по приказу императора. Его должны были поместить в Белой башне, но перевезли государственную тюрьму на Кршивоклате, откуда через два года он попытался сбежать и сломал себе ногу, после чего в следующей тюрьме в Мосте в 1597 году закончил жизнь самоубийством. Большой сенсацией в Праге и во всей Чехии, когда 1 июня 1608 года стало известие, что императорский советник и наивысший камергер Рудольфа II Филип Ланг из Лангенфельса был заключен в тюрьму в Белой башне. Этот всемогущий человек, расположения которого добивались эрцгерцоги и герцоги, чтобы получить аудиенцию у императора, сидел теперь, как самый простой преступник за тюремными засовами, а его неограниченная власть при дворе была сломлена. Этот крещеный тирольский еврей, который в 1600 году все свое имущество привез на тележке в Прагу, через пять лет стал миллионером, сумел добиться расположения императора, стал наивысшим камергером и человеком, от которого на Градчанах зависела судьба империи. С каждым днем росло его корыстолюбие, он дерзко грабил императорскую сокровищницу, вмешивался в политические и религиозные дела страны, пока его не настигла давно заслуженная кара. Эрцгерцог Матиаш, против политики которого этот дерзкий камергер решился выступить, рассказал своему брату-императору о проделках этого крещеного еврея. Рудольф II 31 мая 1608 года приказал схватить Ланга и посадить в Белую башню, где этот грешник четыре месяца ожидал допроса. Следствие продолжалось еще несколько месяцев, потому что преступлений Ланг совершил очень много, и в ноябре 1609 года был вынесен приговор - пожизненное заключение и конфискация всего имущества. На следующий год Ланг умер. И его преемник в управлении императорского наивысшего камергера, польский дворянин Кашпар Руцкий из Рудз, тоже изрядный негодяй и интриган, закончил свою жизнь в тюрьме Белой башни еще более мучительно. В 1600 году он пришел в Прагу совсем без средств, по ходатайству польского алхимика Сендивогия получил место среди императорских камердинеров, объединился с Лангом, и вместе они устраивали придворные интриги ростовщические дела. Когда после падения Ланга сам стал наивысшим камергером, сумел так польстить императору Рудольфу, меланхолия которого уже доходила до безумия, что правитель не принимал никого без рекомендации Руцкого. С этого Руцкий получал средства, как с богатого месторождения, и уже за три года собрал состояние, которое было оценено на 500 тысяч дукатов. Как раньше Ланг обкрадывал коллекции императора, занимался ростовщичеством, продавал придворные и другие места за высокие суммы, словом - не уступал своему предшественнику во всех его преступлениях, но и превзошел его еще и в политических заговорах, ввергая Рудольфа до опасных ситуаций. Он способствовал вторжению из Пассау, а когда оно потерпело неудачу, хотел больного уже императора отвезти из Праги и поставить во главе немецких протестантов, потом в Чехии устроить новую Варфоломееву ночь. Всем этим замыслам положила конец смерть Рудольфа 20 января 1612 года, Руцкий был арестован в тот же день, когда собирался утащить драгоценнейшие вещи из императорской сокровищницы. Полковник стражи Траутмансдорфф приказал отвести его в Белую башню, и одновременно были арестованы его соучастники. После предъявления обвинений, Руцкий не сомневался, чем закончится его заключение. Ему угрожал епископ, министр короля Матиаша, который пришел к нему в камеру, чтобы с помощью дыбы и виселицы выведать остальные его политические заговоры. Поэтому неудивительно, что после его ухода Руцкий решился покончить жизнь самоубийством. Он повесился на решетке своей камеры на том же шнуре, на котором носил на шее ключ от императорской сокровищницы. Ночью палач отвез его тело в тачке для удобрений на лобное место около Белой горы, где отрубил ему руки и ноги, вытащил сердце, а тело сбросил в приготовленную яму. Так закончилась жизнь наивысшего камергера Рудольфа II. Самый роковой период в истории Белой башни, снискавший ей мрачную репутацию, начался арестом лидеров сословного восстания протестантов против Фердинанда II после битвы на Белой горе и закончился их казнью на Староместской площади. День 8 ноября 1620 года положил конец восстанию и правлению Фридриха Фальцкого. 20 февраля 1621 года, в последнюю мясопустную субботу того года, 68 человек, среди которых и бывшие земские директора, были арестованы в своих домах в Праге или в своих имениях. Дворяне посажены в Белую башню, а мещане - в тюрьмы пражских городов. В Белую башню как в дворянскую тюрьму попали в заключение Vilem z Lobkovic, Pavel z Rican, Vaclav z Budova, Kaspar Kaplir ze Sulevic, Prokop Dvorecky z Olbramovic, Bohuslav Michalovic, Felix Vaclav Petipesky z Chyse, Divis Cernin z Chudenic, Jindrich Otto z Losu и Jan Vostrovec z Vostrovic; позже к ним присоединились Kristof Harant z Polzic и граф Jachym Ondrej Slik. Судебное заседание против арестованных началось 18 марта, а уже 29 марта императорский прокурор д-р Меландер зачитывал пространный приговор каждому заключенному. В тот же день все они были изолированы друг от друга и расселены в отдельные комнаты на Граде, а мещан из тюрем пражских городов привезли на Градчаны и поместили в Белую башню, тоже каждого отдельно. Так в Белой башне, на месте упомянутых панов и рыцарей, теперь оказались Martin Fruvejn z Podoli, Jan Theodor Sixt z Ottersdorfu, Valentin Kochan z Prachove, Tobias Stefek z Kolodej и Kristof Kober z Kobersberku - все они пражские мещане. Далее Jan Sultys z Felsdorfu, примас Кутногорский, и Maxmilian Hostalek z Javorice, примас Жатецкий. Командир стражи Пражского града каждого заключенного водил под воинским надзором в судебный зал и обратно в тюрьму, что повторялось при каждом допросе. Процесс проходил быстро, потому что секретарь Беньямин Фрувейн из Подоли предоставил все протоколы, доказывающих вину всех повстанцев перед Фридрихом II. Многие из осужденных в надежде на смягчение наказания свидетельствовали обо всем, что им было известно, что отягощало участь остальных их сокамерников. Но надежды рухнули, и они скоро поняли, что из тюрьмы выйдут уже только на эшафот. Все были решительно настроены мужественно принять казнь, и только один из них, брат упомянутого секретаря, Мартин Фрувейн из Подоли, потерял самообладание и решил покончить жизнь самоубийством, чем умереть от руки палача на эшафоте. Утром в понедельник 7 июня 1621 года заключенные должны были снова предстать перед императорским комиссаром. Управляющий Пражского града вошел в камеру Фрувейна, которая находилась в верхнем этаже Белой башни. Фрувейн уже несколько дней хворал, поэтому лежал на постели. «Что это значит в такое непривычное время?» - спросил заключенный, обессиленный душой и телом. «Имперские комиссары приехали из Вены, чтобы зачитать вам подтверждение вашего приговора», - прозвучал ответ. Смертельно побледневший Фрувейн поднялся с постели и попросил немного времени, чтобы одеться. Управляющий отошел, а Фрувейн, обманув солдата, охранявшего его, что идет в туалет, поднялся на чердак башни и через слуховое окно в крыше Белой башни бросился вниз, в Олений ров, где мгновенно умер у основания башни. Комиссия приняла решение исполнить приговор и на его мертвом теле. 9 июня палач отвез искалеченный труп на лобное место у Белой горы, где сначала отрубил ему правую руку, потом обезглавил, потом четвертовал, части тела повесил над четырьмя городскими пражскими воротами, а голову - на виселицу. Чтобы ничего подобного больше не повторялось, к каждому арестанту был приставлен солдат. Однако никто не последовал примеру Фрувейна, все мужественно ожидали свою смерть. 19 июня осужденным было зачитано подтверждение приговора, согласно которому 27 человек были осуждены к смерти, а остальные к другим видам наказания. В тот же день родственникам и друзьям разрешили навестить осужденных в тюрьме. В камерах Белой башни встретились мужья и отцы со своими женами и детьми. В эти жуткие дни с 20 февраля до 21 июня 1621 года внимание всего чешского народа, можно сказать - всей Европы, было приковано к Белой башне на Градчанах, где в заключении находился цвет нации, благороднейшие сыновья народа ожидали смерть от руки палача. В последние два дня заключенным докучали своими посещениями иезуиты, безуспешно пытавшиеся обратить их в католическую веру. Потом их навестил приходской священник от св. Микулаша малостранского, немецкий проповедник, чтобы предоставить им последнее утешение. Воскресным вечером 20 июня всех осужденных перевезли в закрытых повозках под усиленным надзором из Градчан в Староместскую ратушу, перед которой утром следующего дня была проведена кровавая казнь - окончание увертюры к Тридцатилетней войне. И после этого Белая башня не пустовала. В 1622 году на пана Вольфа Вршесовеца из Вршесовиц, ротмистра войска императорского, донесли, что он собирается со своим эскадроном перейти к врагам. Чешский губернатор князь Карел из Лихтенштейна приказал посадить его в Белую башню, где его сторожил мушкетер днем и ночью. Но Вршесовец подкупил стражника, тот пустил к нему слугу с веревочной лестницей, и ночью все трое спустились в Олений ров, где оседлав приготовленных коней, устремились к границе с Саксонией, где Вршесовец вступил в войско Мансфельда. Огромной сенсацией в Праге и во всей Чехии стал процесс над узником Белой башни паном Адамом Запским из Зап. Молодой дворянин был казнен за преднамеренное (коварно) убийство выдающегося пражского деятеля. Будучи ловеласом, он влюбился в молодую красавицу-жену пана Даниэля Капра из Капрштейна, который в 1621 году был чешским секретарем при комиссии, судившей лидеров сословного восстания и присутствовавшей при их казни. Яростный противник некатоликов, пан Капрштейн вымещал зло на заключенных земских директорах, за что был самым ненавистным лицом в Чехии. Возможно, пан Запский не только по политическим причинам решился на кровавую месть, а еще и потому, что Капрштейн купил имение Дольни Почернице, конфискованное у него. Но главной причиной убийства была любовь Запского к обольстительной пани Анне Марии Капрштейновой, которая вышла замуж за своего престарелого супруга по принуждению и была известна в Праге своим легкомысленным поведением. Она убедила молодого кавалера убить ее мужа, и 13 ноября 1625 года он застрелил Капрштейна с двумя его слугами, когда тот направлялся в свое имение в Дольних Почерницах. Подозрение тут же пало на любовника пани Капрштейновой, и родовитый убийца уже 15 ноября был схвачен и заключен в Белую башню. Его сообщница была посажена в тюрьму в Староместской ратуше. Обоих осудили к смерти, хотя сам Альбрехт из Вальдштейна просил императора за Адама Запского, своего родственника по материнской линии. Запский был казнен 3 февраля 1626 года не публично, а тайно во дворе Белой башни. Тело казненного отнесли в часовню монастыря св. Томаша на Малой Стране, а через три дня похоронили в крипте. За пять дней до казни Запского был исполнен приговор пани Капрштейновой, которая как изменница и убийца своего мужа должна была по первоначальному приговору быть закопана заживо, а тело ее колом проткнуто. Потом наказание заменили - ее нагую, публично трижды отстегали плетью, а потом казнили на Староместской площади 30 января 1626 года в присутствии несчетного количества зрителей. Народ ненавидел Капрштейна, а к его убийцам относился с сочувствием.
22 февраля 1631 года королевский губернатор издал приказ арестовать Бассеви и заключить его в Белую башню. Однако Вальдштейн не дал своему союзнику долго сидеть в тюрьме и договорился о его скором освобождении. Он добился ему право свободного проживания в Йичине, откуда Бассеви переселился в Младу Болеслав, где в 1634 году умер. Процесс по его делам продолжался, работа его монетного двора тщательно изучалась, чтобы была возможность получить часть его наследства в пользу казны. О том, что во время Тридцатилетней войны в Белой башне содержались многочисленные заключенные, свидетельствует использование в качестве тюрем и других башен. Места в белой башне было недостаточно. В время осады Праги шведами в 1648 году нижние помещения Белой башни использовали как склад пороха для артиллерии. После отступления они оставили несколько бочек с порохом и гранаты. В 1649 году арсенальное помещение было передано писарю, из-за неосторожности рабочих произошел взрыв, унесший жизни писаря и двух рабочих. От взрыва пострадали могучие стены башни, что потребовало дорогостоящего ремонта. В следующие тридцать лет никаких записей об обитателях Белой башни обнаружено не было. Во время второй половины 17 века у Белой башни появились более мощные соперницы - Далиборка и Черная башня, в которые дворян чаще сажали, чем в Белую башню. Во время правления Карла VI крепость около Брно была назначена государственной тюрьмой для всей австрийской территории, в тюремных камерах чешской государственной тюрьмы воцарилась тишина, которая позже была нарушена заключенными еще один раз. В 1743 году разыгралась заключительная драма в Пражской Бастилии, после которой она навсегда перестала быть государственной тюрьмой. При вступлении Марии Терезии к власти в 1740 году, баварский курфюрст Карл Альбрехт страстно хотел чешскую корону, а прусский король Фридрих II -Силезию. В 1741 году противники Марии Терезии вступили в Прагу. Верного императрице королевского гетмана Коуржимского края Яна Вилема Младоту из Солописк враги захватили в его замке и отвезли в Прагу в Белую башню. Через два месяца он был освобожден, но его здоровье было подорвано. 31 мая 1742 года он скончался и был похоронен в Тынском храме. В конце того же года войска Марии Терезии положили конец краткосрочному царствованию Карла Альбрехта в Чехии, в 1743 году баварцы и французы отступили из Праги, а лидеры приверженцев курфюрста были схвачены и посажены в Белую башню. Остальные были заключены в ратушах пражских городов. Многие опасались, что с узниками поступят так же, как после битвы на Белой горе, но прибывшая в Прагу на свою коронацию Мария Терезия не хотела, чтобы и капля крови была пролита за время ее правления. Осужденный к смерти на эшафоте был помилован, остальные получили короткие сроки заключения. Это были последние узники Белой башни. Использовались другие тюрьмы, а на Градчанах с тех пор никто не был в заключении. Белая башня опустела, ее историческая роль была сыграна. Josef Svátek |
| гл.страница | легенды | мистика | старая Прага | дома, улицы | выставки | контакты |
|---|