Почти исчезнувшая Прага
Фаустов домНа месте Фаустова дома стояла небольшая крепость, укрепленный двор с башней и эркерами, снабженными бойницами. Его называли Славошовским двором. Он охранял важный путь, начинавшийся у Тынского двора, поднимавшийся на бугор с вековыми захоронениями и соответствующим названием Морань, до скалистого хребта, увенчанного крепостью Славош. Прямо напротив крепости, там, где сегодня монастырь На Слованах, видимо, было место языческих жертвоприношений, на котором позже был построен христианский костел свв. Космы и Дамиана, покровителей лекарей и аптекарей. Сохранилась легенда, что вершину скалы когда-то дьявол рассек топором, и так возникла трещина, на самом деле скалистое ущелье, через которое дорога преодолевала этот бугор, с другой стороны круто спускающийся к Слупи, где якобы когда-то стоял каменный столб богине смерти Моране. Потом дорога проходила вдоль потока Ботич, где с его боковым притоком покидала ущелье, далее через священные источники на Езерце и через плоскогорье Панкраца по дуге направлялась к крепости Вышеград.
Во владении опавских князей оно оставалось почти два столетия. В этот период Карл IV включил его в состав Нового Места пражского, рядом с ним возник Славянский монастырь - и перед его фасадом, защищенным, тогда еще башней, воротами и подъемным мостом через ров, под холмом Морань располагался большой Скотный рынок. Незначительно поврежденным он пережил и гуситские войны. Гуситы, конечно же, конфисковали его у его дворянских владельцев. Управляющий Петр был сторонником сиротского войска, поэтому при атаке Нового Места панские объединения напали на укрепленный дворец и в отместку подожгли его. Это произошло в 1434 году, незадолго до судьбоносной битвы у Липан. Через год опавские князья уже вернули дворец по «реституции». Постепенно его перестроили в стиле ренессанса. Через десять лет появилось первое сообщение о связи дома с тайными науками. Опавский князь Вацлав очень увлекался алхимией. В июльском письме 1444 года он спрашивал управляющего своего пражского дворца, новоместского писаря Прокопа, может ли тот отправить кого-нибудь из своих подмастерьев, разбирающихся в алхимии, чтобы помочь ему создать лабораторию алхимика «со всеми принадлежностями» в главной усадьбе герцога в Градце-у-Опавы! Самым известным из магов, живших в этом доме, в 1587 году стал его новый владелец - английский мистик, шпион и обманщик, Эдвард Келли. Будучи придворным алхимиком императора Рудольфа II, он владел еще одним домом на Янском холме на Малой Стране. Поэтому неизвестно, в какой из них была его лаборатория. Во всяком случае, Опавский дворец, к которому прикупил другие участки в окрестностях, и где его любимая, хотя не родная дочь Вестония писала замечательные стихи на латыни, счастья ему не принес. Спустя четыре года его блестящая карьера рассыпалась как карточный домик. После обвинения в мошенничестве его вовлекли в инсценированный поединок, в котором он пронзил кинжалом имперского писаря Гунклера. Поскольку император запретил дуэли, Келли был арестован и заключен в крепость Кривоклат. Несмотря на оказываемое давление, просьбы и жесткие допросы, Келли отказался выдать императору секретную формулу для получения Философского камня. Возможно, он даже не знал эту формулу, а попался в сеть своего же мошенничества и фокусов. Он пытался сбежать из башни, спустившись на веревке, но она оборвалась, Келли упал и сломал ногу. Травма была такой серьезной, что ногу пришлось ампутировать. Вскоре после этого его обвинили в шпионаже в пользу Польши, и его уже ждала камера в крепости Гневин в городе Мост. Келли попросил жену принести ему обезболивающее, но вероятно, это был сильный яд. Алхимик выпил его и умер. Так печально закончилась жизнь знаменитого «чародея»! О его бывшем доме стали рассказывать удивительные истории...
Следующим владельцем, внесшим свой «вклад» в таинственную репутацию дома, возможно, гораздо больше, чем Келли, был граф Фердинанд Антонин Младота из Солописк. Дворец он купил в 1721 году. Граф увлекался природными явлениями, физикой и химией. Часто из дымохода валил разноцветный дым, а внутри дома раздавались такие ужасные звуки, как шипение и плач, отчего прохожие в ужасе крестились и ускоряли шаг. Сын Младоты Иосиф пошел в отца. Но его больше занимала механика; он собирал разные заводные автоматы, изобретал оптические и электрические игрушки и забавлялся тем, что ошеломлял приглашенных гостей. Двери перед ними сами открывались, каменная морская дева обрызгивала их водой, бронзовый барабанщик начинал стучать палочками в барабан, с потолка вдруг спускалась железная лестница, приглашающая посетителей на верхний этаж, дверная ручка искрилась, и кто за нее брался, получал болезненный удар... По Праге начали распространяться слухи о том, что пан Младота чародей, и что он завещал свою душу дьяволу. Его прозвали Фауст. Говорили, что у него в комнате была черная чаша, в которой каждое утро появлялась новая серебряная монета. Вот это доходы!
Однако в соседнем Эмаузском монастыре на самом деле были обширные подземелья и склепы, которые под улицей соединялись со стоявшим напротив костелом св. Яна Непомуцкого. Говорят, что после войны эти подземные ходы были залиты бетоном, чтобы трамваи не провалились в них. Барочное оформление дома выполнил знаменитый архитектор Франтишек Максимилиан Канька. Таинственная эпоха барокко жила легендой о Фаусте, поэтому появились утверждения, что жизнь этого немецкого мага закончилась именно здесь. И даже «точно знали», в какой комнате! На верхнем этаже углового эркера появлялись ржавые пятна на стенах, как будто кровь просачивалась сквозь камни. Забелить их не удавалось, через некоторое время они снова просачивалась через штукатурку. Вероятно, это были какие-то железистые соединения. С начала 19 века дворец называли Домом Фауста. В конце 19 века, когда в доме располагалось Учреждение глухонемых, мрачную репутацию этой резиденции усилил Карл Яниг, администратор соседнего костела св. Яна Непомуцкого, имевший в Фаустовом доме квартиру. Это был особый чудак, одержимый явлением смерти. Он собирал погребальные подсвечники, погребальные носилки и венки. На полках у него были выставлены человеческие черепа. Окрашенные в черный цвет стены были покрыты надгробными плитами с надписями. Люстрой ему служило подлинное бревно из виселицы с висящей веревочной петлей. Под этой ужасной люстрой он спал на еще более ужасном ложе. Облаченный на ночь в белый саван, он укладывался в гроб выстланный черным погребальным покрывалом.
Ремонт поврежденного дома оказался очень дорогим. Сюрприз принес угловой эркер, который, как оказалось, после изучения готической кладки в его фундаменте, располагался на месте первоначальной крепостной башни. В его комнате на первом этаже под штукатуркой сохранились ценные ренессансные фрески, изображающие лабораторные предметы, чаши, колбы, реторты и различные таинственные орнаменты и символы. Вероятно, здесь была какая-то лаборатория или вместо алхимии это была аптека, то есть фармацевтическая фабрика. Примечательна винтовая лестница, ведущая на верхний этаж башни. В потолке лестничного проема было обнаружено дополнительное замурованное отверстие. Неизвестно, для чего оно изначально служило, но могло породить слухи о потолке, который пробил дьявол. Согласно преданию, под лестницей должен быть чудодейственный колодец. Исследователи его не обнаружили, возможно, источник в скале позже был отведен в каменный колодец во дворе. Однако совершенно шокирующей находкой были скелеты семи кошек, замурованных в фундаменте дома! Как ни странно, по сей день на первом этаже Фаустова дома находится аптека, будто алхимическая традиция символически продолжилась сквозь века. Otomar Dvořák, Josef Pepson Snětivý |
| главная страница | легенды | мистика | старая прага | дома, улицы | выставки | контакты |
|---|