гл.страница легенды мистика старая Прага дома, улицы выставки контакты

Современные пражские легенды
Тайна Голубиного дома


Иржи Шелингер «Я вернулся до конусов сахара», - Даниэль Вокувка закрыл за собой дверь старого автомобиля. За рулем сидел его старый друг Олдржих Стейскал, который как раз включил плеер. Из динамика послышался шум воды и крик птиц. Потом знакомый приглушенный голос начал: «Пою о птицах и, особенно, о голубях...» Хотя Стейскал слышал эту песню много раз, сейчас он сосредоточился на каждом слове. Старый репродуктор хрипел на высоких нотах: «Предложи какую угодно цену, но уже не попробуешь конусы сахара». В этот момент в машину сел Вокувка и ухмыльнулся: «Разве я не говорил об этом?» Стейскал нажал на газ, и машина помчалась по улице.

В Карловом университете началась лекция. Семинар проводил профессор Радим Стейскал, и посещали его преимущественно студентки. Их привлекало не только его провокационное мнение о современной культуре, но и его вид светского льва. На этот раз он читал лекцию о религии в поп-музыке. После короткого вступления обратился к одной композиции. «На первый взгляд песня с таким банальным текстом, как Голубиный дом Иржи Шелингера, - произнес профессор и насладился ожиданием в глазах студенток, - скрывает в себе неожиданную тайну». Потом извинился, что не мог найти дома диск с этой песней, и начал анализировать текст.

Неделю спустя старый автомобиль остановился в боковой улочке в центре Збраслава. За рулем в этот раз сидел Вокувка, а Стейскал барабанил пальцами о панель управления. «Подсказка - белый фронтон»,- задумчиво произнес и заговорщически посмотрел на друга. Тот как раз подпевал: «Ищу голубиный дом, кто подскажет мне путь? Там была срубовая конюшня, белый фронтон…» Машина уже отъезжала со Збраславской площади. «Так знаешь, Олда, - добавил он, - я понял, что в начале песни кричат не голуби, а чайки!»

Профессор Радим Стейскал каждый вторник проводил семинар. «Голубиный дом - образное выражение, - провозгласил он, - это нечто абсолютное, если хотите - Царствие небесное, которое ищет певец. Оно находится на границе реальности и мечты, как и та девушка, которая в нем кормит голубей горохом. Голубь или голубка - издавна символ мира, а также бессмертной души, Святого духа и воскрешения Христа. Эта девушка из голубиного дома, таким образом, может быть… Девой Марией». Глаза профессора следили за впечатлением, произведенным его открытием. «Где голубиный дом и та девушка в нем, ведь знает же, что я хотел жить для нее»,- цитировал профессор и подчеркнул, что эти стихи можно интерпретировать как зов пробудившегося духовно человека к идеалу, к искуплению из этого материального мира. «А знаете ли вы, что певец Иржи Шелингер перед своей смертью изучал восточную религию и занимался йогой?» - спросил профессор.

Как только послышался вступительный крик чаек, Даниэль Вокувка вышел из машины. На дороге, ведущей из Писниц (Pisnice) начался мелкий дождь. Олдржих Стейскал включил стеклоочистители, в то время как певец в динамике пел о том, как взмах крыльев поднимает пыль. Ждал недолго - слегка промокший Вокувка уже открывал дверь машины, а как только сел, кнопкой остановил проигрыватель, чтобы на дисплее увидеть хронометраж. Когда выехали на главную дорогу, Вокувка Олдржих заметил: «Отец сказал, что нужно вернуть этот диск». «Вот черт, как раз тогда, когда я побил рекорд», выругался Вокувка.

«Как вам известно,- начал очередной семинар во вторник профессор Стейскал,- певец Иржи Шелингер умер, спрыгнув в реку с моста в Братиславе. Говорят, по какому-то глупому пари. Однако известно, что его тело никто из родственников не опознавал. Результаты вскрытия содержали некоторые противоречия. Не соответствовал рост, к тому же патологоанатом обратило внимание на увеличенные миндалины, при том, что у Шелингера миндалины были давно вырезаны». Профессор Стейскал напился воды из стакана, чтобы выдержать драматическую паузу. «Возникает подозрение, что на Ольшанах покоится тело неизвестного мужчины, которого нашли в волнах Дуная спустя пару дней. А что же тогда стало с певцом Голубиного дома на самом деле?» - лектор многозначительно повысил голос. В этот момент раздался звонок, сообщавший об окончании семинара.

Старый автомобиль остановился у тротуара за костелом в Чаковицах. «До сахара?» - спросил друга Вокувка, сидевший за рулем, и включил плеер. «Нет, до мальчишеских штанишек», - решительно ответил Стейскал, выходя из машины. Даниэль Вокувка расслабился на сиденье, заслушавшись чарующим голосом. «Вырастаешь из мальчишеских штанишек», прозвучало из динамика. «Не попробуешь конусы сахара»,- продолжал певец, а Стейскала все не было. Не пришел и к «белому фасаду», и ни к последней ноте. Диск перешел к следующей песне, а в середине третьей песни послышались сирены полицейских машин. Вокувка утер пот со лба, включил передачу и помчался на другой конец города.

Песня Иржи Шелингера Голубиный дом Тем временем нетерпеливые студентки ждали в аудитории своего профессора. Радим Стейскал пришел с точно рассчитанным опозданием и начал с вопроса: «Так что же произошло с певцом Голубиного дома? Вполне вероятно, что он выжил после своего прыжка в воду с высокого моста. В конце концов, он родился в знаке Рыб, а йоги могут пережить многие вещи. Когда его объявили мертвым, он решил жить в уединении. Хотел посвятить жизнь духовному самосовершенствованию, а не поп-музыке. Спросите - почему просто не закончил певческую карьеру? Потому что в свое время он был очень популярным, за ним ходили толпы фанатов. И тайная полиция тоже - ведь он жил в эпоху социализма. У него были высшие духовные цели, для которых требовалось уединение. Свое решение он нам зашифровал в песне, которая, между прочим, заканчивается шумом воды. Этот хит постоянно звучит на радио, а мы не догадываемся, что это - прощальная песня. Иржи Шелингер отправился искать голубиный дом, т.е. Царство небесное, как Будда или Христос, который умел ходить по воде, а после своей смерти воскрес…». У профессора в кармане зазвонил мобильный телефон, он извинился и ответил на звонок. Через минуту студентки увидели, что его лицо посинело, и он рухнул на пол.

Спустя два месяца инспектор полиции Бржетислав Циха передавал в архив полиции дело с двумя наклейками - «Голубиный дом» и «Закрыто». Архивариус предложил инспектору кружку с грогом и спросил об истории этого запутанного случая. Циха сделал глубокий вдох и начал:

«Два парня хотели красиво жить, для чего им нужны были деньги. Вокувке пришло в голову грабить почтовые отделения на окраине Праги. Там нет наблюдения, потому что там небольшой оборот. Парни ездили на свои операции всегда по вторникам, потому что у старшего Стейскала, отца второго парня, в это время всегда были семинары, и они могли пользоваться машиной. Пистолет раздобыл Вокувка. Тот также где-то узнал, что в почтовых отделениях есть тревожные кнопки, и полиция приезжает в течение четырех минут. Поэтому нападение должно быть закончено не позже, чем через четыре минуты.

Молодой Стейскал взял у отца диск с хитами этого сиплого певца Шелингера. Он заметил, что песня Голубиный дом длится 3 мин. 59 сек. Если они успевали до конца Голубиного дома, то все в порядке. Они, как в спорте, соревновались, кто из них будет быстрее, и измеряли время Голубиным домом. Они чередовались - один шел на ограбление, а другой ожидал в машине.

На ту последнюю почту в Чаковицах пошел молодой Стейскал. Все должно было получиться, как обычно. Внутри был один только кассир Кушка, старый пенсионер, который там уже только помогал. Стейскал вытащил пистолет, а кассир уже отсчитывал пачки денег. А потом кое-что случилось.

Та почта располагалась в старом здании, там был затхлый воздух, и в стену вмонтировали вентилятор. Ну и именно в тот момент в него снаружи попала птица. Птица, понятно, погибла, а главное - в листовых воздуховодах раздался удар.

Молодой Стейскал, вероятно, испугался. Он развернулся и направил пистолет в сторону вентилятора. Кушка, старый вояка, воспользовался этим, вынул из халата служебный револьвер и прицелился в висок Стейскала. Точно не попал, крови было полно, молодой Стейскал умер мгновенно. Упал на спину с распростертыми руками, как святой мученик, а когда мы приехали, по всей комнате летали птичьи перья, обрызганные кровью. Они вылетали из того вентилятора, в котором все еще вращалась та погибшая птица. Мы выяснили - то был не голубь, а какая-то заблудившаяся речная чайка.

Вокувку мы поймали через неделю по госзнаку машины Стейскала. Он в ней ездил по Праге, но на Либеньском мосту машину занесло, и она столкнулась с трамваем. Вокувка ударился о проигрыватель, только что не проглотил диск с песнями того Шелингера.

Старший Стейскал, когда узнал, для чего парни слушали в машине «Голубиный дом», и увидел на месте происшествия птичьи перья в луже крови своего сына, так совсем сошел с ума. Утверждал, что эта птица в вентиляторе точно голубь, и видел в этом какой-то высший знак. Постоянно повторял нам, что где-то поблизости должен быть какой-то священник или йог, который содержит голубей. Ему должно быть около 60 лет, и голос у него хриплый. Мне даже на какое-то время показалось, что он имеет в виду того певца, который уже давно мертвый. Мы искали, но никакого голубятника, конечно, не нашли.

У старшего Стейскала что-то стало с мозгами. Он перестал преподавать, его волосы поседели. Он до сих пор ходит по Чаковицам и ищет, как говорит каждому встречному, голубиный дом и того, кто единственный может прервать цепочку зла. Бормочет что-то о Деве Марии, о птицах небесных, которые должны были предостеречь его сына от плохого пути. Ходит как оборванец, небритый, неумытый. Да что там говорить - выглядит, как привидение», - сказал инспектор Циха и глотнул грогу. Потом надел служебную фуражку и отправился в центр Праги.
Jan Nejedlý
  • Иржи Шелингер (6.3.1951-13.4.1981) - популярный чешский певец хард-рока и композитор 70-х лет 20 века
  • Конусы сахара - раньше сахар разливали в конические формы, а когда он застывал, вынимали и заворачивали в бумагу. Потом от них откалывали кусочки в чай и др. Кубики сахара появились позже.
  • Песня Голубиный дом на чешском языке
Zpívám ptákům a zvlášť holubům,
stával v udolí mém starý dům,
ptáků houf zalétal ke krovům,
měl jsem rád holubích křídel šum.

Vlídná dívka jim házela hrách,
mávání perutí víří prach,
ptáci krouží a neznají strach,
měl jsem rád starý dům, jeho práh.

Hledám dům holubí,
kdopak z vás cestu ví?
Míval stáj roubenou, bílý štít.
Kde je dům holubí
a ta dívka, kde spí?
Vždyť to ví, že jsem chtěl pro ni žít.

Sdílný déšť vypráví okapům,
bláhový, kdo hledá tenhle dům.
Odrůstáš chlapeckým střevícům,
neslyšíš holubích křídel šum.

Nabízej uplatou cokoli,
nepojíš cukrových homolí.
Můžeš mít třeba zrak sokolí,
nespatříš ztracené udolí.

Hledám dům holubí,
kdopak z vás cestu ví?
Míval stáj roubenou, bílý štít.
Kde je dům holubí
a ta dívka, kde spí?
Vždyť to ví, že jsem chtěl pro ni žít.

Zpívám ptákům a zvlášť holubům,
stával v udolí mém starý dům.

© При использовании материалов этого сайта просьба указывать источник: www.prahafx.ru

гл.страница легенды мистика старая Прага дома, улицы выставки контакты