Рораты на Вышеграде
Как и каждый год, на Вышеграде отслужили утреннюю мессу Адвента, называемую роратами. Она проходила в ротонде св. Мартина, однако в прошлом ее проводили чаще всего в базилике свв. Петра и Павла. Подробнее об этой чешской традиции написала Попелка Билианова в 1911 году.
Кому в наше время известны рораты? Rorate - это утренняя месса, которую служат в течение всего Адвента до рассвета дня. Rorate - т.е. рораты - имеют свою совершенно особую поэзию, тем более трогательную, чем в более глубоком деревенском уединении находится костел.Те, кто постарше среди нас, рожденные в сельской местности, конечно, хорошо знают волшебство зимнего утра, когда еще во тьме они могли пойти вместе со взрослыми на рораты в костел, иногда расположенный очень далеко. Представьте себе глухую деревеньку где-то в горном районе. Во время Адвента, еще задолго до наступления дня, выходят из домов и усадеб в шубах и шерстяных одеждах мохнатые особы. Вот дедушка, а вот бабушка или молодая прислуга со статной хозяйкой, а вон там с ними «цыпочка», часто едва шестилетняя. Выходили из дома и останавливались здесь и там под окном знакомых, или ждали на краю деревни, пока все соберутся. И тогда идут они друг за другом по протоптанной заснеженной дорожке с фонарями в руках, как аллегорические персонажи, исчезающие в лесу между деревьев или сливающиеся со скалами. Идут, пока, наконец, не соберутся из нескольких деревень на погосте при деревенском костеле, перекрестят могилы своих родственников, затем усядутся на простых лавках своего бедного костела и во весь голос запоют свои старинные песнопения Адвента. 
На улице звезды сияют в небе, белеют далекие снежные равнины, на горизонте в розовой заре рождается новый день, и резкий зимний воздух звенит очарованием чистоты и нового, здорового возрождения. Такие рораты люди помнят до конца жизни.А в городах, и особенно в Праге, это по-другому. В городах нет поэзии сельской местности - это просто рораты, хотя и здесь они овеяны своим особым волшебством. Совсем другие рораты в больших, новых пригородных храмах, и опять же другие в старых пражских храмах, приходских и монастырских. Королевским величием веет от роратов на Градчанах и славой от безжизненного великана старого Вышеграда. Во всех этих святилищах рождаются различные впечатления, и дыхание прошлых веков витает под старыми сводами, наполняя душу очарованием священного сказания, особенно в часы утреннего рассвета. Здесь коснемся только вышеградских преданий о загробных роратах, похожих на Градчанские, также и другие. Предания относятся ко времени, когда после реформ Иосифа II богослужения отмирали. В то время ходила в Вышеград на рораты одна старая вдова. В этой легенде перед нами разворачивается образ старого Вышеграда.
Вдова подошла к старым воротам в ущелье - они все еще были закрыты. И вдова подумала: «Ну, ну, может быть, солдатик за воротами замерз»,- и она постучала в ворота. Солдатик не замерз, он открыл ворота и весьма удивился, куда же так рано идет знакомая ему пани, которая часто носила горячий суп бедолагам солдатикам. Ну что ж, на рораты идет престарелая вдова - бедняга солдат проспал несколько часов. Но солдатик уверял и клялся, что даже глаз не сомкнул, а на рораты еще рано. Но когда вдова подала ему горячего супа из кувшина, он наелся и обрадовался, «что уже утро». С оставшимся супом вдова направилась от ворот в ущелье в гору, через поле на кладбище, где стоял военный «шилбох» (караульное помещение перед входом на кладбище на краю парка). Сто лет назад на Вышеграде были только эти здания: костел, арсенал, старое пробство у аркад в саду, старое деканство напротив арсенала, двор и две часовни с костницей (Мартинская и Марианская) на крепостных стенах, обе к тому времени не использовались для богослужений - в них жили люди. Остальное место на Вышеграде были поля, а за старым деканством часть сада с амбаром. Кладбище было маленьким - только за пресвитерией костела. Итак, вдова, по колено в снегу, пробирается через поле к кладбищу. Ей было хорошо в огромном капюшоне, в мужниной шубе и в высоких сапогах, оставшихся после него. Когда добралась к «шилбоху», все солдатики вышли и уже издалека кричали ей: «Ой, паничка идет поздно! В костеле уже туча народу!»
Солдатик говорил правду: окна костела вышеградского были ясно освещены, и внезапно заиграл орган, и тут же в костеле зазвучали старинные песнопения Адвента таким мощным многоголосием, какого вдова за свою жизнь еще не слышала. Вдова всплеснула руками: Как же так, что в костеле такая благодать на роратах, а о ней не знала старая вдова - самая набожная и верная прихожанка костела! А костельника ждут упреки от рассерженной вдовы! Что же он, не мог прийти и сказать: «Дорогая пани, так и так - утром на рораты придет целая процессия!» Ведь не напрасно бы шел - у нее после мужа остались еще вещи, пригодные для костельника, что было бы хорошо для церкви. Что это за странный порядок - ни одна живая душа из местных не знает, откуда придет процессия! Что только думают эти люди! Они говорят: «Старый Вышеград уже весь вымер, или там остались одни «антихристы». Вот если бы вдова знала о процессии, то шла бы от дома к дому собирать людей на рораты, чтобы не было такого позора. На крестный ход бы их точно выманила, иначе бы с капитулом поссорились.
Вдова даже не могла помолиться - перед ее глазами постоянно мельтешили. Она нет-нет, да попытается запеть с остальными, хотя обычно пела тут одна-одинешенька. Она даже не попала в «Отче наш», а незажженную свечу держала кармане, все думая, как она выскажется костельнику сразу после окончания роратов. Вдова преклонила колена у Девы Марии Дождевой и даже не заметила, как затихли песнопения, что странный шум поднялся в костеле, свет погашен, костел пуст, только лампада мерцает у алтаря. Вдова встала и направилась в мужниных сапогах через костел в ризницу. Но ризница была заперта, и у двери храма костельник громыхал ключами, намекая, что уже пора закрывать. Вдова подошла к дверям костела и хотела сказать: «Ну что, костельник?» Но она ничего не сказала - костельник ключом от дверей молча указал ей на улицу, куда вдова вышла без возражений и оказалась одна на кладбище у двери храма. Позади старой женщины был только южный вход в костел за пределами кладбища; два других были на кладбище.
«Их тут целая толпа возвращалась», - рассказывал один из солдатиков и почесал за ухом. А второй переминался с ноги на ногу в снегу, глазея вокруг «шилбоха», и вдруг заговорил: «А - черт возьми! - где же следы от тех людей, что тут прошли?!» Солдатики подскочили к нему, и вдова поспешила, чуть не перевернув скамейку. И они смотрели и смотрели, а там не было совершенно ничего, на покрытой снегом и выметенной ветром равнине, кроме огромных следов от высоких сапог вдовы - туда и обратно. Все потеряли дар речи от такого открытия. И вот они увидели новый огонек, который приближался по снегу, и из полумрака появилась фигура костельника с фонариком. «Что-то хозяюшка слишком рано проснулась к роратам! Я только только еще собирался звонить», - сказал он. И вдова ответила ему, как через порог кладбища «А я, милый человек, сегодня уже была на роратах. И костел был полон народу, пения, огней и величия - и все солдатики это видели и слышали, все подтвердят. Но вот… до костела туда и обратно, видно только мои следы. От остальных не осталось ничего», - промолвила вдова, как-будто с того света. Костельник ничего не сказал, не выронил фонарь, не спрашивал ни о чем, только смотрел на белую целину снега, в котором резко отпечатались могучие следы, покачал головой, снял свою меховую шапку и после некоторого молчания сказал: «Ну, так сегодня на Вышеграде опять отслужили загробные рораты». И в тот день вдова больше не ходила на рораты, а с костельником охотно пошли звонить на башню двое солдатиков. Popelka Biliánová |
| гл.страница | легенды | мистика | старая Прага | дома, улицы | выставки | контакты |
|---|