На площади
Идем дальше. Из аптеки, удивительно, что не на спины пешеходам, вылетают какие-то травы, сухие цветы и разный мусор. В аптеке при этом выбрасывании идет жаркий спор. Маэстро аптекарь ругается с доктором и чиновниками, которые пришли выбросить у него старые заплесневелые, вредные для людей вещи. Кто знает, не собрал ли их потом хитрый аптекарь с улицы и не положил ли снова в шкатулки. Посмотрим с восхищением на портал этого дома с двумя гранеными колоннами и направимся в галерею перед Тыном. В это время на Тыне начинают звонить два колокола, потом три. Что это? Похороны. Мальчик в церковном облачении с крестом идет первым, за ним тынский кантор с учениками. Поют покаянный псалом Давида. Какие-то люди несут на погребальных носилках в открытом гробу мертвое тело - жуткое зрелище. Зрители набожно крестятся. Рядом с гробом идут другие мужчины в черных накидках и капюшонах, а в руках несут восковые факелы на палках. За гробом идет тынский священник с молитвенником, за ним собрались соседи, дети. Это умер мастер, а все они - цех. По правилам цеха похоронить коллегу обязаны все. Кто не пришел или опоздал, платил воском - 1 или 2 фунта. Траурная процессия направляется к Целетной улице, к кладбищу. Мы же останемся на рынке. Мастер Гавлик из Варважова объясняет, для чего служат общественные рынки и площади. Обычному люду для торговли, земанам - для турниров, зрелищ, военным и иным рыцарским действиям, а не для карточных игр. На рынке на столиках и магазинах лежит разный товар, раньше стояли столбы, на которых члены городского управления вывешивали флаги, хоругви, чтобы каждый в квартале был готов под свой флаг. На рынке в 1438 пражане клялись в повиновении королю Альбрехту, сидевшему на троне под открытым небом. Здесь ставили ограду для танцев и зрелищ, когда хотели приветствовать короля, чтить его.
Рынок также служил и для печальных событий. Зикмунд из балок, предназначенных для крыши Тынского храма, приказал построить огромный эшафот. На северной стороне площади, на рыбьем рынке, стоял староместский позорный столб и мяло. Столб был как большая клетка, в которой сидели обнаженные провинившиеся, с табличкой, повешенной на горле или на клетке, где была написана вина. В городской книге 1579 года читаем: «чтобы за свои плохие поступки судом был приговорен к железной клетке на староместском рынке, чтобы каждый день в течение 4 недель сидел наполовину обнаженный». Ясно, что около клетки позорного столба весь день стояла толпа детей и взрослых. Горестные и позорные наказания здесь бывали забавным зрелищем. От столба проходим к ратуше мимо красивого мраморного фонтана. У ворот висят цены на пиво, вино, пекарскую продукцию и др. Некоторые уже почернели от пыли, а буквы такие мелкие, что можно удивиться зорким глазам предков, которые читали эти цены. Посмотрим на эти малые башенки над каталажкой. В них повешен колокольчик. Тем или иным колокольчиком звонили нужному чиновнику в ратуше. Особенно если поселение собиралось бунтовать, или кто-то дрался, а люди собирались вокруг него, или откуда-то шел подозрительный дым. А что это за приятный звук у ратуши у нас над головой? Звук протяжный широкий, потом второй к нему добавляется в гармонии, хроматически поднимается и опускается, к ним добавляется третий. Это «божественный мотет» трубят на ратхоузе. В правление Рудольфа их бывало у членов городского самоуправления несколько. За 12 грошей в день трубили в теплое время до полудня и к вечеру, в зимнее время после полудня звучали божественные мелодии к почтению императору, пану бургомистру и всех жителей этого города. Тем временем несколько женщин с корзинами и кувшинами вошли в прекрасный портал ратуши. Это супруги или слуги мещан, заключенных в ратхоузе за долги, несут им еду. Одному, прилично одетому, женщина несет две пухлых перины - видимо, он надолго переселился в каталажку. Если нарушитель не шел в каталажку добровольно, его вел слуга бурмистра, за что с него взимали 2 гроша за вызов и 1 грош за сопровождение в тюрьму.
Посмотрим на Малый рынок. Здесь продают уток, гусей, яйца, масло, сыр. Кухарки с корзинами ходят, покупают. Как раз пришел чиновник по рынку проверить, чтобы ни одна торговка не продавала голодных гусей - продавать можно только накормленных. Здесь же продаются фрукты в мешках, кувшинах, бадьях, лукошках. Продают вареную вишню и терн. Торговля идет тихо. Наверно, потому что по рынку ходит чиновник, а каталажка совсем недалеко. Узкими зигзагами улиц направляемся к Карлову мосту - прославленному каменному мосту. Здесь много народу. В этом шуме трудно не заметить, что какой-то человек что-то пишет на черных воротах дома у самого моста. Вокруг него стоят зеваки. Разве можно писать на доме у всех на глазах? Этому человеку можно. Он - прислужник господ членов городского управления, или servus, вызывает жительниц, которых не застал дома, ни до кого не смог достучаться, а теперь пишет вызов «на двери». Некоторые провинившиеся так прятались в доме от бурмистра и сервуса, что те его не могли найти. Сервус написал вызов и пошел по Иезуитской (ныне Карловой) улице к ратуше, а мы в противоположном направлении войдем через каменные ворота на Карлов мост. Здесь тоже нищие, лежат на дороге, хотя император Рудольф не единожды, особенно во время чумы, требовал, чтобы не сидели у моста и на улицах, чтобы не мешали пешеходам. И хотя бы они молчали! Обойдем нищих, обойдем евреев с мешками ветхой одежды и вступим на мост. Мост неширокий, две большие повозки с грузом с трудом разъезжались. Тут видим императорских всадников, там пан едет на Град. Хоть на мосту было тесно, и здесь некоторые не сдерживали свой драчливый характер. Немец Вольф Ридл прославился тем, что направляясь с Малой Страны в 1540 году, на пражском мосту сбил почтенную пани, супругу королевского служащего. С моста видим остров с прачками на берегу. И за островом на берегу много женщин стирает белье. Zikmund Winter |
| гл.страница | легенды | мистика | старая Прага | дома, улицы | выставки | контакты |
|---|