Староместская казнь 1621 года

Образ палача Яна Мыдларжа

18 июня 1621 года пражский палач Ян Мыдларж получил приказ поставить эшафот для казни 27 чешских панов (дворян, рыцарей, мещан), осужденных к смерти за участие в восстании против императора.

Еще ночью, при свете факелов, помощники палача принялись за работу и поставили на Староместском рынке эшафот высотой 4 локтя, длиной и шириной 22 шага, с деревянными перилами. Эта помост, покрытая черным сукном, была связана мостиком с балконом ратуши.

В 5 часов утра 21 июня, в черный день чешской истории, печальное зрелище началось выстрелом из пушки. Из полной тьмы в скупые краски рассвета появился театр, окруженный кавалерией и пехотой, удерживавшею толпу на почтительном расстоянии.

Помощник палача в черном капюшоне поставил перед плахой высокий черный крест. У плахи стоял с обнаженным мечом и каменным лицом палач Ян Мыдларж, мастер заплечных дел. В пространстве под эшафотом уже готовили открытые гробы. На балконе ратуши расположилась одетая в черное элита и три императорских бурмистра - бурмистры трех пражских городов вызывали осужденных и провожали их на эшафот.

Казнь на Староместской площади 21 июня 1621 года

В течение всей экзекуции гремели барабаны и верещали трубы, чтобы толпа не слышала стоны и последние слова приговоренных, отрубленные головы которых еще подергивались на посыпанных песком досках. Шесть помощников палача в черной одежде и черных масках уносили под эшафот обезглавленные тела. Палач ни к одному из несчастных не прикоснулся, кроме как тесаком, лишившим их жизни. Ужасное зрелище - черный помост, черные одежды, мертвецкие маски. Рынок напоминал Великую пятницу.

Экзекуция продолжалась четыре часа, у палача затупились четыре меча. Он казнил 24 пана без малейшей ошибки, а остальных трех для разнообразия повесил. Одного на виселице, поставленной в центре площади, двух других - на балке, выдвинутой из окна ратуши. В стихах Йозефа Сватоплука Махара палач ждет, когда служанка принесет ему кружку пива из «Зеленой жабы», чтобы увлажнить пересохшее горло, а потом цинично рассказывает жене о казни, хвалясь своим мастерством: ни разу не пришлось рубить дважды.

Йозеф Сватек, наоборот, подчеркивает волнение и угнетенность Мыдларжа, из-за угрызений совести он надел не общепринятое красное облачение, а черное, чтобы выразить скорбь по поводу лишения жизни чешских патриотов, и старался максимально облегчить их мучения, срубая голову одним взмахом меча.

Сватек описал династию палачей Мыдларжей, и в 1886-1889 гг. написал о них записки, в которые включил сообщения о преступлениях, процессах, пытках во времена Рудольфа и Тридцатилетней войны. Эти мемуары о палачах основывались на факте, что палачи могли жениться только на дочерях палачей, а сыновья палачей были вынуждены продолжать кровавое отцовское ремесло. Поэтому династии палачей составляли в Чехии, как и в других странах, особую закрытую касту. В подаче Сватека, богато приправленной выдыхающимся романтизмом, жестокие случаи становятся поводом к фальшивому переживанию, и палачи, несчастные отверженные, предстают чуткими и человеколюбивыми.

Ян Есениус

Но еще дальше пошел Йозеф Иржи Коларж, в драме которого «Пражский еврей» Мыдларж вообще отказался проводить казнь и быстро был заменен другим палачом, который под красным капюшоном остался неузнанным. В этой трагедии, полной ошибок, преувеличений, мелодраматических невероятностей, мастер заплечных дел сбегает в Верону вместе с раввином и дочерью графа Турна, командующего потерпевшим поражение войском. Обоих освободил из заключения Мыдларж, который на границе с Силезией повесил на дереве негодяя Пршибика Енишека, бывшего знахаря, который их преследовал, а сам был главным виновником кровопролития.

В действительности Ян Мыдларж произвел казни через обезглавливание и повешение, проявив при этом доказательства своего исключительного мастерства. Например, прежде чем обезглавил Ондржея Шлика, Богуслава из Михаловиц, Иржика из Гауэншильда и Леонарда Рюппела, отрубил им правую руку, а ректору Карлова университета Яну Есениусу отрезал язык, причинив им, по возможности, минимум страданий. В стихах Ярослава Врхлицкого врач, друг Тихо Браге и примечательный экземпляр рудольфинской галереи мечтателей и чудаков, страдает из-за этого страшного отрезания языка. Трудно было смотреть на кровавые уста, в которых обрубок языка еще продолжал говорить.

Обезглавленное тело Есениуса не отнесли под помост, а доставили к Горским воротам, где палач под виселицей четвертовал его, а части тела наколол на колесо.

Казнь на Староместской площади

До полудня Мыдларж вернулся к печальному театру и со своими помощниками собрал в металлические корзины головы 12 казненных. Их отнесли на Каменный (Карлов) мост. Там они были выставлены на всеобщее посмешище на карнизе Староместской мостовой башни, шесть со стороны Малой Страны и шесть со стороны костела св. Сальватора. На голову графа Шлика и доктора Гауэншильда палач положил их отрубленную правую руку, а на голову Есениуса - отрезанный язык.

Кроме графа Шлика, голову которого в мае 1622 года вернули родственникам, остальные черепа висели в железных корзинах целое десятилетие. Только когда в 1631 году в Прагу вернулись чешские эмигранты с войском протестантских саксонцев, сняли обветренные останки и торжественно похоронили Тынском храме.

В 1766 году в храме, действительно, был обнаружен гроб с 11 головами. Однако Согласно легенде, головы казненных были похоронены в тайном месте в евангелическим костеле св. Сальватора. Каждый год в день своей казни их тени встают из могилы и направляются на Староместскую площадь, чтобы посмотреть, работает ли еще Орлой мастера Гануша. Если бы его стрелки остановились, на чешский народ обрушились бы новые несчастья, чего очень опасаются духи казненных.

Так 21 июня 1621 года на Староместской площади произошла одна из самых горестных трагедий чешской истории. На помосте палач Мыдларж запечатлел своим точным мечом убийство и угнетение народа мятежников и еретиков. Поэтому странно, что искаженная точка зрения романтизма с годами превратила это орудие возмездия подлого ханжества Фердинанда II в сентиментального героя, в жертву, печальную от необходимости стать исполнителем кровавого приговора.

Angelo Maria Ripellino

* * *

Ян Мыдларж за свою жизнь был женат дважды. С его первой женой Альжбетой у него было двое детей: Ян Вацлав и Мандалена. В возрасте 77 лет он женился во второй раз. Вторая жена Катержина, которая скончалась вскоре после его смерти, стала наследницей дома На Бойишти (Na bojišti).

Ни в одном из сохранившихся исторических источников нет достоверной информации, сколько детей было у Яна Мыдларжа. В хрониках сохранились сообщения о его работе.

Потомки палача Яна Мыдларжа пошли по его стопам, жили в чешских городах. В 1665 году летописи упоминают палача и погодного (убирал трупы животных, отлавливал бездомных кошек и собак) Яна Вацлава Мыдларжа старшего сына Мыдларжа.

Его завещание датировано 9 июня 1672 года. Ян Вацлав получил дом палача (katovna) и само ремесло отца еще при его жизни. В Старом Месте пражском он занимался ремеслом палача в течение сорока лет. Архивы утверждают, что после Яна Вацлава пражским палачом стал Ян Зелинкер, возможно, потому, что взял в жены Катержину Мыдларжову, овдовевшую вторую жену основателя рода.

Палач Мыдларж жил сначала в городской катовне в Праге, у Старого еврейского кладбища, там, где сегодня его стены граничат с северной частью здания Декоративно-прикладного музея На Рейдишти (Na Rejdišti).

За совершение казни и пыток он получал высокую оплату, на которую с женой Альжбетой в 1634 году купил дом на окраине Нового Места, у Свинских ворот. Ворота стояли на месте современной площади И.П. Павлова. Дом стоял там, где сегодня находится улица На Бойишти, недалеко от позже прославленного трактира «У Калиха» (U Kalicha).

Vladimír Spálenka

гл.страница	легенды	мистика	старая прага	дома, улицы	выставки	контакты